– Так точно товарищ Сталин, планировали, – подтвердил Василевский.
– Ну, вот и хорошо, – кивнул Сталин. – Товарищ Берия, вы уверены, что новый танк и БМП пройдут государственные испытания без особых замечаний? Подумайте хорошенько, такие машины нам очень нужны, и чем быстрее мы приступим к их производству, тем будет лучше.
– Да товарищ Сталин, – немного подумав, кивнул Берия, – риск внесения изменений в конструкцию на ходу стоит упреждающего развертывания производства.
Сталин снова прошелся по кабинету. – Очень хорошо, товарищи. Тогда есть мнение чертежи и прочую техдокументацию срочно отправить в Сталинград. Танки будем делать на тракторном, а БМП на судоверфи… Кстати, товарищ Василевский, сколько техники понадобится для оснащения одного танкового и одного механизированного корпуса ОСНАЗ?
Василевский прокашлялся. – Для комплектования механизированного корпуса потребуется двести сорок танков и пятьсот десять БМП, для танкового корпуса наоборот. Кроме танков и БМП при комплектовании понадобятся самоходные зенитные установки, гаубицы и противотанковые пушки, а также большое количество грузовых автомобилей или гусеничных транспортеров для обеспечения снабжения соединения.
Сталин кивнул: – Совершенно верно, товарищ Василевский. Товарищ Берия, так как обстоят дела у товарища Шашмурина с разработкой самоходных орудий и зенитных установок?
– 122-мм самоходная гаубица, 85-мм самоходная противотанковая пушка, гусеничный транспортер и два вида ЗСУ разрабатываются с использованием шасси БМП-42, – ответил Берия, доставая из своей, казалось, бездонной папки фотокопии эскизов и фотографии находящихся в работе корпусов.
– Хорошо, товарищ Берия, – кивнул Сталин. – Значит, пока пусть завод освоит выпуск БМП, а потом его можно будет переключить на производство другой самоходной техники. Есть мнение, что по аналогии с тем вариантом истории гитлеровцы к середине июня соберутся с силами и попробуют перехватить у нас стратегическую инициативу. Этого ни в коем случае нельзя допустить. Поэтому к тому времени мы должны будем иметь в резерве, как минимум, полностью оснащенные два танковых и два механизированных корпуса ОСНАЗ. Это не считая прочих танковых и механизированных частей, которые тоже нуждаются в пополнении новой, качественной техникой. Имейте это в виду, товарищи, мы ни в коем случае не должны снова отдать инициативу немцам. Любой ценой нужно будет выяснить направления их ударов и разгромить их ударные группировки. Вам все ясно, товарищи?
– Так точно, товарищ Сталин, – кивнул генерал-лейтенант Василевский, – мы приложим к этому все усилия.
– Приложите, – сказал Сталин, и повернулся к Берии. – А вас, товарищ Берия, я попрошу взять под свой особый контроль процесс испытаний и принятия на вооружение любой новой техники, а не только танков, БМП и самоходных орудий. Надо сделать так, чтобы принятию на вооружение и внедрению в производство по-настоящему хороших образцов не мешали бы ничьи интриги, замешанные на шкурном интересе и узковедомственном эгоизме, – Сталин кивнул в сторону заваленного книгами стола. – А то я тут читаю – столько полезного загубили наши интриганы, что волосы дыбом встают. Как говорится, не танком единым должна быть выиграна война. Тому же ОСНАЗу и штурмовым батальонам крайне нужны единый пулемет, автомат и гранатомет. Кроме того, нужно обратить внимание на авиацию, а то, как мне доложили, товарищ Яковлев в личных интересах слегка превысил полномочия порученца товарища Сталина. Вы поняли меня, товарищ Берия?
– Так точно, товарищ Сталин, – ответил лучший менеджер всех времен и народов, – я немедленно займусь этим вопросом.
Вождь аккуратно сложил фотографии и чертежи новой бронетехники в папку, сказав: – Товарищи, спасибо, на сегодня всё.
Часть 10. «Операция Молния»
28 февраля 1942 года, полночь. Новгородская область, Северо-Западный фронт, 11-я армия РККА, поселок Вороново.
Командир ГОТМБ-1 ОСНАЗ РГК генерал-майор Бережной
Я лежал и курил в темноте, простите, нервы. Рядом, охватив меня за шею обоими руками, сопела в плечо Алена. Она только что сказала мне: – Слав, знаешь, кажется, я беременна? – сказала так просто, как будто для нее это обычное дело – быть беременной. Теперь, после завершения операции, Алену надо демобилизовать. Беременной женщине не место на фронте, даже в медсанбате. Очень жаль, что невозможно сделать это сейчас, слишком уж поздно она мне сказала. А еще через шесть-семь месяцев у меня здесь появится сын или дочь. Мое продолжение, которое будет ответственно за все, что я не смог или не успел сделать. Я уже почти забыл все то, что было в прошлой жизни, все подернулось туманом и стало нереальным, как давно виденное кино. Там у меня уже были жена и выросшие взрослые дети, но теперь до них так же далеко, как до соседней галактики. Иногда мне кажется, что я родился прямо на «Кузнецове», когда надевал свою снарягу перед знаменитой охотой на Манштейна. И прошло-то всего ничего, меньше двух месяцев, а оглядываешься назад, и думаешь: – Ни хрена себе, ребятки, сходили за хлебушком.
Я осторожно освободился из Аленкиных объятий, встал с постели и стал быстро одеваться. За занавеской, на печи беспокойно завозились хозяева. Накинув бушлат, я вышел из избы на мороз и полной грудью вдохнул чистый зимний воздух. Возле избы, переминаясь на морозе, стоял парный пост. У одного часового «калаш», у другого ППШ. В последнее время Санаев при охране места дислокации стал прибегать к смешанному комплектованию караулов. Откозыряв командиру, бойцы, как мне показалось, с завистью посмотрели на тлеющую в моей руке папиросу. На посту им курить не положено, вот сменятся, тогда в караулке и подымят вволю.
Все вокруг кажется затихшим и замершим. Но это впечатление обманчиво. Сегодня, после наступления темноты, сюда, в район сосредоточения бригады прибыли последние части бригады, обеспечивавшие прорывы на вспомогательных направлениях. Самыми последними были выведенные из-под Мги две батареи Нон-С. Части, участвующие в прорыве на Любань и «Солнцепеки», тоже из-под Мги, соединились с нами еще сутками ранее.
Плацдарм между Старой Руссой и Ильменем сейчас просто кишел тщательно замаскированными войсками, и только пониженная активность люфтваффе и бдительность лыжных батальонов СМЕРШа не дают немецкому командованию вскрыть нашу дислокацию.
Тут и наша механизированная бригада, наконец получившая новую технику, бригада Катукова, пополненная и усиленная легкими танками Т-60, гвардейские кавалерийские корпуса Исы Плиева и Павла Белова. Сила немалая, тем более что приготовившаяся штурмовать Старую Руссу 11-я армия генерала Захарова также пополнена и усилена выведенными с юга штурмовыми батальонами. Все готово к тому, чтобы ровно через сутки попробовать еще раз изменить историю. Никаких шапок набекрень, никакого разбазаривания резервов, только точные и сильные удары по самым уязвимым для противника местам.
Докурив папиросу, бросил ее в сугроб. Возвращаться в постель к Алене не хотелось. Сразу за хатой под завесой маскировочных сетей стояли штабные кунги. Разведка, связь, оперативный отдел. Чувство какого-то внутреннего беспокойства само понесло меня в ту сторону. Может, мне просто захотелось очутиться среди людей занятых своим делом, а может, я слишком сильно перенервничал перед началом операции.
Разведка и связь – это альфа и омега при планировании военной операции любого масштаба. Если ты не имеешь понятия о замыслах и действиях противника и не имеешь связи со своими подразделениями, не владеешь обстановкой и не можешь ими управлять, то никакой ты не полководец, а самый обыкновенный дилетант. Трагедия сорок первого года по большей части и была замешана на таком дилетантизме. Части Красной Армии сражались каждая сама по себе, не зная положения противника, своих соседей справа и слева, а также обстановки в тылу. И то, что при этом бойцам и командирам сорок первого фактически удалось сорвать немецкую «Барбароссу», то вечная им слава и вечная память. Но мы так воевать не будем, просто не имеем права. Не наши еще не целованные мальчики должны ложиться в мерзлую землю за свою Советскую Родину и товарища Сталина, а их белокурые бестии должны толпами подыхать за фюрера и Фатерланд…
В оперативном отделе мне сразу же предоставили журнал донесений. Обстановка в частях, доклады наблюдателей, еще неделю назад выдвинутых к линии фронта на направление прорыва, донесения разведывательных и диверсионных групп из вражеского тыла. Вроде бы все нормально, все готово, подразделения на своих местах, и нет никаких признаков, что немцы разгадали наш план. Но все-таки тревога не отпускает. Может, это просто я старею? Меньше чем через сутки наша бригада, гремя огнем, сверкая блеском стали, опять рванет во вражеские тылы, добывать стране чести, а себе славы.
